Удивительные истории

                                                                      Год Быка                                        

2021 – Год Быка.

Восточный гороскоп.

Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.

 Теренций.

Бык, сильнейший из зверей – вегетарианец.

Бернард Шоу.

 

Домашний бык и корова почитаемы у всех народов на всех континентах, поскольку с незапамятных времен много трудятся на благо человеческой цивилизации. В древности бык считался священным животным, символом славы, мощи и богатства.  В крестьянской семье корова олицетворяла благополучие и достаток, русские крестьяне называли её кормилицей.

Человек, издавна переселившийся из деревни в город, побаивается быков. Огромная туша, случайно задев, запросто может свалить. Рассказы о дурном характере быков сильно преувеличены. Служители ферм считают своих питомцев милыми существами, которые обладают многими человеческими качествами. Телята игривы и любопытны, могут испытывать радость и страх, в глазах коров порой видна человеческая грусть. Взрослый бык в спокойном состоянии покладист и послушен, но иногда излишне упрям, а в гневе страшен и неуправляем.

Быки впечатлительны и злопамятны, поэтому обслуживающие их работники никогда сами не делают необходимой обрезки копыт, неприятной для быков, а вызывают для этого сторонних специалистов.  Иначе завтра получишь от своего быка тем же копытом.

Но, прежде всего, это умные, наблюдательные и рассудительные животные, умеющие оценить отношение к ним людей и разобраться, хорошо с ними обращаются или плохо. А вот послушайте, как они это понимают сами, если ваша фантазия, уважаемые читатели, допускает, что эта история могла произойти в реальности.

Цезарь и Помпей

В одном животноводческом хозяйстве, в отдельном помещении, в стойлах поместили двух крупных молодых, уже взрослых быков. Это были особые быки, отобранные из многих других, с которыми они росли в разных загонах. Отличавшиеся статью, отменным здоровьем и крупными размерами, они были отобраны селекционерами для особой миссии – а именно, для качественного улучшения поголовья стада крупного рогатого скота. То есть быки получили ответственный и почётный статус производителей.

Образованный хозяин фермы дал им классические имена – Цезарь и Помпей, поскольку считается, что громкое имя для быка имеет значение. Они не были знакомы, и в первые дни не общались друг с другом, испытывая взаимное недоверие, как и их исторические тезки Цезарь и Помпей, вражда которых ввергла Рим в гражданскую войну. Впрочем, наши быки были миролюбивы, в отсутствии рядом коров у них не возникало мысли о соперничестве, а недоверие объяснялось тем, что они впервые видели друг друга и принадлежали к разным породам крупного рогатого скота.

Первым нарушил молчание Помпей.

– Наверное, сегодня пойдёт дождь. Кажется, атмосферное давление падает. Такое у меня ощущение.

Цезарь молча жевал жвачку, будто ничего не слышал.

– А на лугу, наверное, коровы гуляют, пасутся, – пробормотал Помпей.

Цезарь опять ничего не ответил. Помпей, однако, не обиделся и продолжал попытку разговорить соседа.

– Вы каких кровей будете? Не простых, наверно, не русских? – Помпей подумал, что его визави, возможно, русофоб, и тогда с ним разговаривать бесполезно.

Цезарь нехотя ответил:

– Я симментал. Мои корни в Швейцарии. Хоть я и родился в России, моя порода чистая.

«Значит, либерал», – подумал Помпей, но счёл нужным продолжить диалог:

– А я костромской породы, отечественной. Она больше по молочной части.

– Мы, симменталы, – по мясо-молочной, но больше по мясной.

– Ну вот и прекрасно, у нас разная специализация, значит нам делить нечего, и мы можем побеседовать на-равных, – обрадовался Помпей.

Общительный Помпей был рад завязавшейся беседе, которая не только поможет скоротать время, но и, как он надеялся, может их подружить. Сам он был простоват, как вообще все костромичи, а в собеседнике он предположил некоторую образованность, учитывая его происхождение и, как ему показалось, некую спесь.

Коррида и европейская толерантность

Кострома за словом в карман не лезет, и у Помпея уже готов давно интересовавший его вопрос:

– Скажите, уважаемый, правда ли, что там, в Европе, существует бой быков на потеху зрителям?

Цезарь оживился и ответил подробно, со знанием предмета:

– Бой быков, коррида, или, как высокопарно называют это зрелище испанцы, тавромахия, – это пережиток средневекового прошлого, он сохранился в основном в Испании, а также в Португалии, на юге Франции и в некоторых латиноамериканских странах.

– Как же такое варварское зрелище, убийство на потеху толпе, допускает европейская толерантность? – возмутился Помпей. – Это же бесчеловечно.

Последовал глубокомысленный ответ:

– Испания привержена старинным традициям. Хемингуэй говорил, что у Испании два бича: быки и священники.

– Скажите, пожалуйста, Хемингуэй… Он из каких будет, не из ветеринаров? Лично я не доверяю ветеринарам.

– Он писатель и сам большой поклонник корриды. По его мнению, коррида отвечает характеру испанцев. У Сервантеса, испанского писателя семнадцатого века, есть замечание, что вечером в Испании нельзя было выйти на улицу погулять без ножа и пистолета.

– Что же, они нападали на быков?

– Нет – испанцы убивали друг друга, они очень вспыльчивы и задиристы. Но теперь это в прошлом, сейчас у них мир и демократия. Но коррида сохранилась.

Помпей никак не мог одобрить такую традицию испанцев:

– Как говорится, чья бы корова мычала, а моя бы молчала. Но я все-таки считаю, что в наше просвещенное время нехорошо убивать животных ради забавы, это негуманно, – твердил упрямый, как и положено быку, Помпей.

– Им говорили об этом, и протесты бывают в обществе, но испанцы никого не слушают. В 2013 году коррида решением парламента была внесена в список Национального наследия Испании, и никто не вправе её запрещать на территории страны.

Испанцы уверяют, продолжал Цезарь, что бык, выбегая на арену, несёт в себе такую энергетику, что у зрителей просто захватывает дух. Это единственное животное, которое не ведает страха: бык всегда уверен, что он хозяин там, где находится. Тигр и лев защищают свою территорию, но они соизмеряют силы и при опасности отступают. Но не таков бык, его смелость безгранична! Он будет биться до конца, пока не победит или не будет побежден.

Помпей был в восхищении.

– Как хорошо вы это сказали, я горжусь нашими собратьями, выходящими на бой с коварным врагом! Но признаюсь честно – я никогда не рискнул бы выйти на арену, ни за какие коврижки.

На что Цезарь, внутренне улыбнувшись простодушию собеседника, ответил:

– Нас с вами до этого не допустили бы. На арену выходят быки специально выведенной боевой породы, у которых дикость в крови. Они не живут в загонах – только в поле, в лугах. Что, разве на откормочных площадках бычков готовят к счастливой жизни? Набрал кондицию – и на прилавок. Те бойцы, что умирают на арене, лет пять-шесть до этого живут как короли. А нас в стойло поставили – какая коррида? У нас и рогов нет – прижгли ещё в подростковом возрасте,когда определили наше предназначение.

Демократия – палка о двух концах

– Чем больше узнаю людей, тем больше в них разочаровываюсь. – продолжал разглагольствовать Помпей. – Все твердят: демократия, просвещение. А что оказывается на деле? Человек коварен и думает только о своей корысти. Выхаживает телёнка, растит с любовью, кормит и лечит, а когда он набрал вес – без промедления и жалости отправляют на бойню. А и с нами, производителями, обходятся не лучше. Где наши предшественники, которым мы пришли на смену? Думаю, получается так: пока ты в силе, ты нужен, тебя уважают, но как только ты состарился и ослабел, тебя туда же. По-моему, это не просто негуманно, но и сомнительно с нравственной точки зрения.

Быки помолчали, разговор принял невесёлое направление, и это им не понравилось. Первым нарушил молчание снова болтливый Помпей.

– Сейчас, наверное, на лугу пасутся коровы, – промычал он и шумно вздохнул. – Как они прекрасны на лоне природы! А нас держат взаперти, У нас высокий статус, особый уход, обильная кормёжка. Я хотел бы большего – гулять на воле, в стаде, где много красавиц-коров, а меня поставили в стойло!

Цезарь вовсе не разделял подобного мнения и даже не желал ему посочувствовать:

– Вы, я вижу, дамский угодник. Нам надо отвыкнуть от женского общества, тогда мы лучше исполним наше предназначение. Шопенгауэр говорил, что женский пол не предназначен для большого труда, ни духовного, ни телесного. Они не созданы для подвигов и высших целей, это удел мужчин. Их удел покорность и спокойная жизнь, в чём они не видят ни счастья, ни несчастья.

– А где тогда демократия, если нет свободы и я не могу жить так, как хочу? – не унимался Помпей.

– Демократия – это, прежде всего, выборность, – продолжил Цезарь. –  Нас с вами выбрали – вот вам и демократия. А если бы не выбрали, скорее всего, мы в спорах из-за дам не избежали бы драк с тяжёлыми увечьями или попали бы в такую передрягу, что в итоге оказались бы разделанными на прилавке или в банках с надписью «Тушенка».

Эти доводы Помпея не убедили. Он продолжал возмущаться:

– Какая мне польза от этой демократии? Обо мне говорили, что меня надо сохранить для селекции. И поставили в стойло. Разве я не могу заниматься селекцией в открытом поле на лугу, где пасутся коровы?

– Тогда от нас будет меньше пользы. В селекции важно не только качество, но и количество. Но не это главное, – продолжал Цезарь. – Демократия не допускает кнута. Это хорошее отношение к животным, а также хороший уход, здоровый корм, идеальная чистота в помещениях. Это отличная организация труда, научная селекция, прогресс, новейшие технологии.

Традиция и прогресс

– Ох уж эти мне технологии, – Помпей даже поморщился, он относился ко всякому прогрессу скептически. – Пожилые быки рассказывали, что когда-то в колхозах всё было по-старинному, жили в своё удовольствие. Стада гуляли на лугах, быки паслись вместе с коровами, каждый со своим стадом. А какая в стаде иерархия без быка, какая дисциплина? Коровы разбредаются, даже ссорятся у кормушки. Им нужен господин. Они нуждаются в руководстве, за ними надо ухаживать. Они же не видят ласки. Какая ласка от зоотехника? Что вообще они видят в жизни?

– Отсталые у вас представления, они безнадёжно устарели, – назидательно изрёк Цезарь. – Романтическая жизнь крупного рогатого скота на природе осталась в прошлом. Увы, сейчас это не актуально – на бедных естественных пастбищах много не нагуляешь. Пастбищная система хороша для молодняка. А бычки на откорм и коровы размещаются в стойлах и имеют индивидуальные кормушки. Техника идёт вперёд, автоматизация, самокормушки, автопоилки, доильные роботы приучают коров к самообслуживанию.

– По-моему, не всё меняется к лучшему, – вздохнул Помпей, не доверявший всем этим инновациям. – Старые быки уверяют, что их отцы и деды жили без всяких новшеств, и были довольны. Они поминали жизнь в колхозе добром. Вольготнее было, особенно летом, на выпасе. Вот что они говорят.

– Говорят, что кур доят, а коровы яйца несут, – усмехнулся Цезарь. – Не следует верить всему, что говорят. Это, вы знаете, обычная ностальгия, – продолжал гнуть свою линию передовой бык. – Ваши деды, несомненно, отведали кнута, а помнят только хорошее. Между тем колхозы не могли обеспечить население молоком и мясом. Надои две тысячи литров – это же курам на смех! Симменталки дают по шесть-семь тонн за лактацию, ваши костромские тоже не меньше. А в специализированных молочных хозяйствах, если корова не надоит восемь тонн, её отбракуют и отправят туда, куда Макар телят не гонял. Вашим колхозам такая продуктивность и не снилась, потому они и развалились.

Помпей задумался. Ему было неприятно, что Цезарь не разделяет его любовь к традиции и восхваляет прогресс, которого Помпей, как все консерваторы, недолюбливал. Но он понимал, что Цезарь во многом прав, он резал правду-матку о том, о чём Помпею не хотелось думать.

– Отчасти я вынужден с вами согласиться, – Помпей не хотел показаться рутинёром, а во-вторых, он внимал доводам оппонента и дорожил истиной. – Старые быки вспоминали, что зимой было голодно, потому что с кормами были постоянные проблемы. Соломой с крыш кормили. Порядка в колхозе не было, да и с дисциплиной дело обстояло неважно. Я имею в виду исполнение своих обязанностей работниками ферм. Коровники были оборудованы плохо, их порой не чистили, скотники постоянно нетрезвы. А на выпасе безжалостные пастухи с кнутами…

– Рассказывают, – продолжал Помпей, – привезли однажды в колхоз заграничного быка-производителя элитной породы, купленного за большие деньги. Поставили его в стойло на цепи, и тут же забыли о нём. Две недели к нему никто не подходил, и он издох. Или такое случалось: корове пришла охота, а техник-осеменатор напился пьян…

Тут оба быка рассмеялись, то есть заржали как жеребцы. Помпей говорил о серьёзных вещах, а вышло смешно.

Косой Заяц и глупая доярка

Быки посмеялись, и это сняло напряжение, и дальше они общались уже по-приятельски, как друзья, переходя на «ты».

– Вот какую историю слышал, – балагурил Помпей. – В одном колхозе побывал корреспондент. Вскоре в местной газете была напечатана статья о передовом хозяйстве, где передовые скотоводы и доярки перевыполняли план по молоку и мясу, а руководил ими замечательный председатель по фамилии Заяц. На другой день в исполком райсовета явился председатель колхоза и громко заявил протест. Он ходил по коридору и кричал так, чтобы было слышно во всех кабинетах:

– Я не Заяц! Не Заяц я! Я – Косой! Моя фамилия – Косой!

– Газета хотела похвалить, а на деле обидела хорошего человека. Редактору было стыдно, и в следующем номере он дал поправку: «В предыдущем номере нашей газеты допущена опечатка. Вместо «председатель колхоза Заяц» следует читать «председатель колхоза Косой». Вот история была! Когда в колхозе получили газету с поправкой, валялись все – и люди, и коровы, и даже овцы.

Быки опять посмеялись. Цезарь не остался в долгу и рассказал случай с одной дояркой, о котором он слышал от работников фермы.

– Один зоотехник поймал на рыбалке крупного угря и попросил жену-доярку сварить уху. Она отвечает: «Угорь очень длинный, где я возьму такой длинный горшок?» «Ну и глупая у меня жена», – подумал зоотехник, порубил угря на куски и сам сварил уху. Вдвоём с женой они поели ухи, и он ушёл на ферму. Уха была вкусная, в горшке ещё немного оставалось, жена доела суп и, засунув голову в горшок, вылизала всё до капли.  Но снять горшок с головы не смогла, как ни пыталась. Она легла на кровать и накрылась одеялом. Пришёл муж, стал искать жену, нашёл её лежащий с горшком на голове, взял палку и разбил горшок. Спрашивает: «Что ты тут делаешь?» Она отвечает: «От тебя спряталась». «Ну и глупая у меня жена», – засмеялся зоотехник.

Друзья тоже немного повеселились. Но тут послышались шум и шаги. Разговорившись, они расслабились и забыли о прозе жизни, о своём распорядке дня и предназначении. Сейчас за ними придут, чтобы увести их.

– Ну вот, прервали на самом интересном месте, – вздохнул Помпей. – Прошу тебя, не говори никому, что я тут разболтался. Неловко мне будет, если разговоры пойдут. Не люблю сплетен. Сейчас опять поведут на селекцию. Приготовься, дружище Цезарь.

– Я всегда готов, – ответил симментал.

Тут мы оставим наших героев. Эти достойные быки, выдающиеся по генетическим показателям, участвуя в селекции, станут отцами следующего поколения коров, которое будет иметь высокие кондиции и улучшат маточное поголовье, повысят его продуктивность. Честь им и хвала!

Валентин Вальков