Валентин Вальков          

Михаилу Мазину, предпринимателю средней руки, посчастливилось встретить коллегу, у которого можно многому поучиться. Человек обаятельный и сердечный, Анатолий Петрович, как более опытный бизнесмен, учитывая схожий профиль их предприятий, предложил младшему коллеге совместное предприятие под своим руководством. Мазин, бизнес которого годами топтался на месте, без колебаний согласился, надеясь рвануть к новым горизонтам. Не мешкая, друзья-партнеры создали новую компанию, заключили договоры на поставку крупной партии продукции. Решили не брать кредит в банке, инвестировали собственный капитал в расширение производства, и дело завертелось.

Мазин во всем доверился коллеге, вздохнул свободно и, дождавшись лета, взял отпуск, впервые за несколько лет.

Неожиданная встреча

Озёр с названием Глубокое в России немало, но самое прекрасное из них – в Тверском крае. Кругом Глубокого – холмы да леса, красота неописуемая, валдайская. Приехав на местную турбазу с женой и дочерью на отдых, Мазин снял отдельный домик и взял на прокат лодку. Первое время катал семью по озеру и рыбачил в перерывах между обедом и ужином, ловя плотвичку в заливах и наблюдая за окунями.

Полосатые пираты охотились в мелководных заливчиках сообща, действуя подобно волкам на суше. Прижав к берегу кучу мелочи, они резали стайку на части, и начиналась потеха. Спинные плавники рассекали воду, крупные красные хвосты становились торчком, сыпался серебряный дождь из мальков, выскакивающих на берег.

Отдыхающие собирали мелочь и, насаживая её на крючок, ловили на неё того же окуня. Серьёзные рыболовы охотились скрытно, в уединённых местах, ночью и ранним утром. Но таких было немного. Началась ягодная пора – на южных склонах холмов и полянах уже в июне поспевает необыкновенно душистая земляника.

Мазин не был завзятым рыболовом. Мелкая плотва, которая шла на удочку, быстро надоела, на спиннинг сытый по горло хищник не брал. Рыбачить стало неинтересно.

Так и не узнал бы он, что таится в глубинах озера Глубокого, если бы не неожиданная встреча. Не сговариваясь, партнёры по бизнесу снова оказались вместе. За неделю до Мазина сюда же приехал Анатолий Петрович, заядлый рыболов. Друзья увиделись не сразу, а на озере, плывя на лодках. Мазин хотел подплыть вплотную, чтобы поздороваться, но тот запротестовал: он не умел плавать и боялся опрокинуться. Мазин пожаловался, что здешняя рыба мелковата.

– Да вы что! – воскликнул Анатолий Петрович. – Здесь такая славная рыба!

И тут же пригласил его на утреннюю рыбалку. Места много, нужно только воткнуть колья, чтобы встать на лодке. Рассказал, что успешно ловит по утрам, пойманную рыбу коптит и кормит ею семью и соседей.

– И вас рыбу научу коптить, и коптилку дам.

Тут же, не откладывая, съездили к месту рыбалки – в небольшой глубокий залив в полутора километрах от турбазы, куда отдыхающие не заглядывали. Воткнули колья метрах в десяти от его насиженного места. Вернувшись, вместе сварили насадку. Для прикормки в столовой за ужином набрали каши и хлеба.

Ранним утром, как договорились, Анатолий Петрович постучал в окно Мазину, сам бы он не проснулся. На лодках минут за двадцать подошли к месту, тихо стали и привязались к кольям.

В роли «чайника»

Начались мученья. Первые шесть дней Мазин не видел поклевки, в то время как Анатолий (друзья быстро перешли на «ты») каждой утро вылавливал двух-трех лещей и десяток-другой подлещиков и плотвы. Он ставил четыре удочки, на каждой по два крючка, а вправо от себя забрасывал вдоль берега ещё и донку с колокольчиком добавляя иногда к улову пару щурят. Мазин тоже попробовал обложиться снастями, но потом оставил только две карасёвые удочки, оснащённые лёгким поплавком и одним крючком. Но рыба у него не хотела брать.

Он был в недоумении. Лодки стояли рядом, глубина на поплавках одинаковая. У него снасти, проверенные на ловле крупного карася, с тонкой леской и зацепистыми крючками. Его партнёр сразу же начинал трудиться в поте лица, часто подсекая и перебрасывая четыре удочки, шлепая по воде крупными поплавками и грузилами и шумно ворочаясь в лодке.

На третий день он заметил, что на прикормленном месте, на метр дальше поплавков, пошли пузыри. Подошёл, роется! Но насадку не берёт. Мазин понял, что катастрофически не достаёт до рыбы. Подвинул лодку, насколько мог, удлинил леску. Но всё оставалось по-прежнему: напарник с рыбой, а на его поплавках – тишина.

Впрочем, на четвёртый день у Мазина случилась одна поклёвка – поплавок будто ветром сдуло. Не помня себя, в состоянии полного аффекта выволок из глубины и взял подсачеком огромную, буйно сопротивлявшуюся плотвищу весом под килограмм. В жизни таких не ловил.

Мазин воспрял духом, но в этот день и в следующие две рыбалки опять просидел без единой поклевки. Возвращаясь, решил: всё, больше не поеду. Надоел бесполезный недосып.

Но утро вечера мудренее, и на следующий (седьмой!) день приятели встали на своих местах, а слева от них обосновался втёршийся в компанию знакомый Анатолия Евгений. Втроём веселее, а кроме того, Мазину было интересно, как сложится удача у новобранца.

…Посмотрел на поплавки – и не поверил своим глазам: правый положило. Он судорожно схватил удилище и подсёк. Опоздал, что ли? Насадка была цела. Перебросил, затаился в ожидании. Поплавок снова лег. Подсёк – и опять не ощутил никакого задева.

– Не торопись, – сочувственно проговорил Анатолий. – Видишь, и у тебя начались поклевки.

«За чайника держит», – в сердцах подумал Мазин.

Тут у него положило поплавок в третий раз. Взял удилище в руку и, с трудом сдерживая дрожь, стал ждать. Сосчитал до тридцати, а поплавок всё лежал. Терпение лопнуло, он подсёк и почувствовал задев и сход. Опять неудача!

Философия леща

Сколько же можно мусолить насадку, не взяв её хорошенько в рот! Мазин размышлял о том, как ведёт себя рыба у крючков. Представил себе, как лещ подходит к насадке. Он осторожен. Суеверный, он верит в нечистую силу. Не она ли накрывает тут скатерть-самобранку, строя козни? Лещина чувствует это всей своей боковой линией, а потому крайне осторожен и недоверчив.

Лакомый кусок – катышек из манной каши с овсянкой, размером с лесной орех, пахнет божественным подсолнечным маслом. Рыба не в силах устоять перед соблазном. Наклонясь, лещ вытянул хоботом губастый рот, коснулся им насадки (поплавок дрогнул). Рыба взяла приманку краешком губ и выпрямилась (поплавок лёг набок). Она раздумывала, ощущая подозрительное касание какого-то волоска, торчащего из каши. Так прошла целая минута (а поплавок всё лежал). Напрягая органы чувств, рыба пыталась разгадать опасность, но её не было, а каша так вкусна… «Никакой нечистой силы нет, а волосок я с кашей съем», – подумал лещ, заглотил угощение и тронулся с места. В это мгновение поплавок скрылся под водой, и рыболов сделал первую удачную подсечку.

С момента, когда Мазин ясно представил себе картину поведения местного леща, у него больше не было неудач.

Вываживание леща не представляет собой особого приключения, кроме тех случаев, когда на легкую снасть взяла очень крупная рыба. Лещ шёл в основном килограммовый, ловились и крупнее. В это утро, седьмое по счёту, Мазин поймал пять лещей. И что замечательно – с этого самого дня у него рыба начала брать, и это продолжалось до самого отъезда, ещё десять дней.

Но самым удивительным было то, что ни у его товарищей не клевало – ни сегодня, ни завтра, ни в последующие дни. Время активного клёва кончилось, рыба стала осторожнее и реже выходила из глубины. Как заключил Мазин, к Евгению рыба ещё не подошла, так как местного леща надо приваживать к месту с неделю. А Анатолий распугал свою рыбу плеском грубых оснасток и шумной вознёй со множеством удочек. Но друзья по-прежнему обильно прикармливали свои места и продолжали надеяться на удачу.

Ковбой и два мустанга

Дней за пять до отъезда произошел случай, после которого дружеские отношения дали трещину.

Рыболовы стояли ранним утром на лодках уже часа полтора без единой поклевки. Коллеги особенно не грустили – не берёт так не берёт, лишь бы не брало у всех одинаково. Решили: ещё часок посидим и пойдём на завтрак. Тут у Мазина правый поплавок упал как подрубленный. Он взял удилище, и когда спустя минуту поплавок исчез, сделал подсечку и почувствовал мертвый зацеп.

Лещ тяжело завозился в глубине, не желая отрываться от дна. Затем поднялся на метр и пошёл влево. Рыбак повернул удилище вправо, опасаясь, как бы лещ не зацепил левую удочку. И тут левый поплавок тоже лёг набок.

Все-таки зацепил, догадался Мазин. Но досада досадой, а надо быть готовым ко всему, и он взял левой рукой второе удилище наизготовку. Когда лежащий поплавок скрылся под водой, подсёк – и второе удилище согнулось в дугу. В первую секунду подумал, что двумя удочками тащит одного большого леща. Но рыба явно раздваивалась, на правой удочке рыба стала уставать и вышла, наконец, наверх. Метрах в десяти от лодки водная гладь разверзлась, и в центре возникшего водоворота лёг плашмя гигант размером со стиральную доску. Второй лещ бесновался в глубине.

Обомлев от страха, Мазин встал с сиденья, держа в руках по удилищу и невольно изображая ковбоя, крепко сжимавшего вожжи, на которых рвались на свободу два сильных мустанга.

Оба его приятеля вопили на все озеро:

– Сядь, а то упадёшь! – причитал Анатолий, не умевший плавать.

– Брось одного, а то обоих упустишь! – кричал Евгений.

– Подведи мне правого, я возьму…

Но Мазин никого не слушал. Подтащив утомленного правого леща к лодке, переложил обе удочки в правую руку, левой взял подсачек и завалил в него гиганта, присмиревшего, с вытаращенными от ужаса глазами. Второй лещ, испугавшись лодки, бешено рванул в глубину. Раздался треск, но, на счастье, сломанная вершинка держалась на нескольких волокнах. Удилище сильно укоротилось. С трудом, но всё же удалось втащить рыбу в тот же подсачек.

Приятели не хотели верить в благополучный исход. Когда же дело было сделано, Евгений озадаченно сказал:

– Два оковалка одним подсаком…

Мазин, как могло показаться со стороны, действовал хладнокровно и расчётливо, но внутри у него всё горело и тряслось, и соображал он плохо. Вынимая рыбу, поднял подсачек за рукоятку, которая тут же переломилась в месте крепления, и добыча рухнула в воду. За нею и он едва не выпал из лодки, но лещи, укутанные сеткой, смирно лежали на поверхности, и он вытащил их, взявшись обеими руками за проволочный обод.

Ему было лестно одержать победу на глазах у приятелей, но в то же время он чувствовал себя неловко. Этим дело не кончилось, потому что время для ловли ещё оставалось. Убрав лещей в мешок, он забросил оставшуюся удочку и занялся ремонтом поврежденной. Выстрогал палочку, наложил её на перелом в виде шины и примотал изолентой.

Больше ему не нужно было рыбы, но решает фортуна: примерно через полчаса он дождался ещё одной поклевки и без проблем подвёл к самому борту ещё одного леща и взял его сломанным подсачеком без рукоятки. Что поделаешь: деньги – к деньгам. Тут коллеги, ни слова не говоря, смотали удочки, отвязались от кольев и, энергично шлёпая вёслами, поплыли к дому.

Вечером того же дня Анатолий, как обычно, спросил Мазина, будить ли его утром, но в странной форме: «Вы не поедете завтра?» Это не было оговоркой – в оставшиеся до отъезда дни он больше ни разу не назвал компаньона на «ты».

Рыболовы идут на рекорды, но каждый по-своему

Пока ехали к месту, Анатолий не проронил ни слова. Мазин тоже молчал, как виноватый. Однако в этот день, впервые за минувшую неделю, Анатолий поймал хорошего леща. И хотя улов у товарища был вчетверо больше, он остался доволен: «Может быть, наладится…»

Но, увы, не наладилось: рыбалка продолжалась по-прежнему. Мало того: Анатолий, как он потом проговорился, тайком дважды ездил на чужие колья и просиживал с удочками до обеда, но с тем же результатом. Мазин осмелился дать опытному товарищу совет: активный клёв кончился, грубые крючки, поплавки, грузила и толстая леска уже не годятся, да и в лодке надо бы сидеть потише. На это Анатолий Петрович, выросший на рыбных реках юга, сухо отвечал: «Ловлю, как привык».

Впрочем, ещё одна поклевка у него всё же случилась. Он завозился в лодке, встал на ноги, забыв о страхе перед водой, и двумя руками держал удилище, которое гнулось в кольцо и ходило ходуном.

– Не пойму, что такое, – бормотал Анатолий, пыхтя от натуги.

Через минуту извивающаяся полуметровая серебристая рыбина вышла на поверхность. «Плотва!» – ахнул Анатолий, сдерживая толчки упирающейся рыбы и подтаскивая её к лодке.

Такой огромной плотвы ни он, ни его товарищ никогда не видели. Он уже держал удилище одной рукой, а другой подводил под рыбину подсачек, как вдруг рыбина перестала упираться, сделала неожиданный бросок вперёд, ринулась мимо подсачека под лодку и поминай как звали… Расстроенный, Анатолий Петрович сел и уставился на голое удилище: леска была оторвана вся с поплавком. В этот момент Мазину стало впервые стыдно перед ним, потому что он опять был с уловом.

В предпоследний день, когда Мазин готовился к отъезду, компаньон к нему не подошёл. Он решил отправиться на рыбалку один, поскольку грешно было пропустить последнее утро. К тому же хотелось привезти домой не только солёной, но и свежей рыбы. Рано утром раздался тихий стук в окно, он мгновенно собрался и побежал к лодкам, но Анатолий Петрович, не дожидаясь, уже ушёл на вёслах. Погода испортилась, рыболовы мокли под моросящим тёплым дождиком.

Озеро Глубокое не обмануло ожиданий и наградило Мазина в последнее утро двумя роскошными поклёвками. Оба раза поплавок лежал более минуты. Он с трудом поборол мощные, тугие толчки и выволок – на глазах угрюмого товарища – сначала двухкилограммового леща, а затем – трёхкилограммового, полуметровой длины (личный рекорд). После этого Анатолий Петрович, ни слова не говоря, снялся с места и, обойдя соперника по дуге, уплыл. За завтраком компаньоны не увиделись и разъехались, не попрощавшись.

 

Боливар не выдержит двоих

По возвращении через неделю Мазин получил извещение от партнера: совместное предприятие потерпело неудачу, Анатолий Петрович в одностороннем порядке приступил к его ликвидации. Телефонный разговор был невразумительным, от личной встречи он уклонился, прислав юриста.

Тот объяснил Мазину, что раздела имущества не будет, так как партнёр передал его в погашение долгов предприятия. Ему будет возвращён уставный капитал в сумме 10 000 рублей.

– Десять тысяч? Это насмешка! Я вложил в дело несколько миллионов! Если мне их не вернут, я банкрот! Он меня ограбил, кинул, как щенка!

Юрист ответил:

– Я понимаю ваше огорчение, но то, что вложено, возврату не подлежит. По договору компаньоны несут равную ответственность и равный риск. Партнёр тоже потерял.

– Но почему он решил закрыть компанию без меня?

– Тут нет ничего такого, что противоречит договору, там об этом ничего не сказано. Обстоятельства таковы, что надо закрывать. Вы можете подать в арбитраж, но это вам ничего не даст.

На том разговор и кончился. Мазин кинулся к независимому юристу, и тот ему объяснил, что его партнёр, скорее всего, открыл новое юрлицо и стал работать через него, взяв клиентов, сотрудников и основные средства.

– Никто не думает о разводе, когда женится, – назидательно говорил юрист. – В вашем случае развод оказался скорым, но что поделаешь, бизнес – это всегда риск. Поскольку в договоре не прописаны условия выхода из предприятия, обращаться в суд не имеет смысла.

Телефоны партнёра не отвечали, Мазин с трудом до него дозвонился. Анатолий Петрович сказал, что ничего изменить не может и входить в подробности не намерен. Попыхтев в трубку, он пробурчал:

– Бизнес есть бизнес. Боливар не выдержит двоих.

И добавил:

– Это вам не лещей ловить…

Фото автора и fishingday.org