Горняк – профессия специфическая

ООО «Ассоциации горно-экспертных центров»

Генеральный директор Айнбиндер Геннадий Игоревич

Горняк – профессия специфическая

1 июля 2019 года исполнилось 20 лет Ассоциации горно-экспертных центров (ООО «АГЭЦ»), которая осуществляет свою деятельность в области проведения экспертизы промышленной безопасности и является ведущей организацией этой сферы деятельности.

В 2018 году ассоциации был присвоен статус «Социально ответственное предприятие РФ», вручена очередная награда – орден «Трудовая слава» и национальное свидетельство «За безупречную репутацию и профессионализм». О том, как в свой юбилейный год живёт ассоциация и какие у предприятия перспективы, мы беседуем с генеральным директором ООО «АГЭЦ» потомственным горняком Геннадием Айнбиндером.

– Геннадий Игоревич, я слышал, что помимо всех праздников, которые отметили вы в прошлом году, был ещё и ваш личный праздник. Вы отметили своё 50-летие?

– Все верно. Я представляю не первое поколение горняков в семье. Отец – доктор наук ИПКОН РАН, лауреат государственных премий, дядя тоже из плеяды горняков, даже сын окончил московский горный. Ему 27 лет и трудится он в этой отрасли.

Передо мной выбор профессии никогда не стоял. С детства слышал про горное дело от разных людей, которые приходили к нам в дом и с отцом обсуждали вопросы. На трудах папы построен не один подземный рудник. Большинство из них находятся в Норильске, где он отработал более 40 лет. Он и сегодня при необходимости, всегда придёт на помощь. Поддержкой ему мама. У меня есть супруга, сын с невесткой. Ну, и самое большое счастье – это три внучки.

Так вот, всю жизнь, слыша слово «недра», для чего они, как трудно там работать и добывать, тем не менее, я безоговорочно решил работать в этой отрасли. Я тогда ещё учился в институте, но, тем не менее, именно моё пребывание в недрах дало возможность полностью утвердиться в выборе профессии. Учёбу в МГИ совмещал с посещением горно-обогатительных комбинатов, что позволило мне окончательно утвердиться в выборе профессии.

Работал как на открытых разработках, так и на подземных. И работал я там не руководителем, не ИТРом, а простым рабочим.

– То есть, начинали, как говорится, с нуля?

– Точнее сказать, с минус 1250 метров, т. е. под землёй. Трудился в этих условиях, пока учился в институте. Причём, учился на дневном отделении, но, тем не менее, учёбу и работу совмещать удавалось. Правда, в учёбе был двухгодичный перерыв в связи со службой в армии, когда согласно приказу Михаила Горбачёва все обязаны были служить. Вот, с 1986 по 1988 я и служил, уйдя с первого курса. Когда вернулся и восстановился, то уже был вполне взрослым человеком. Соответственно, уже обладал силами работать. Появилась возможность брать несколько месяцев в институте и бывать на разработках. Эти работы засчитывались, как практика. Стал летать в Норильск, на Талнах, работал на Таймырском, Октябрьском, Комсомольском рудниках. Вскоре окончил Московский горный институт, который, кстати, не дожил до своего 100-летия трёх лет. Открыли его в 1917 году, а закрыли в 2014, поскольку посчитали, что он утратил свою эффективность. Ну, а у меня появилась семья, и жизнь потекла в своём русле.

– А с чего началась работа именно в области экспертизы промышленной безопасности и, как возникла идея создания ассоциации горно-экспертных центров?

– Работа началась в 1993 году с проекта закона «Об экспертизе промышленной безопасности». Он был разработан тогдашним Гостехнадзором, где трудились высоко квалифицированные специалисты, при активном участии института ИПКОН РАН, где работает мой отец. После принятия закона в 1997 году появилась идея собрать все организации, которые занимаются экспертизой в горнорудной промышленности, под одно крыло, а начальник горнорудного управления предложил создать ассоциацию горно-экспертных центров при Госгортехнадзоре России. Так, 1 июля 1999 года была зарегистрирована некоммерческая организация Ассоциации горно-экспертных центров («АГЭЦ»). Эта дата и стала нашим днём рождения.

Между тем, поскольку законодательство у нас имеет свойство меняться, суть той организации, которая должна была всех объединять, потеряла актуальность. Причиной стал выход нового закона о лицензировании видов деятельности, и в 2013 году некоммерческая организация «АГЭЦ» закончила своё существование, и на её основе было создано ООО «АГЭЦ». Сегодня она имеет свой статус, собственную лицензию, а все организации, которые входили в её состав, сами получили лицензии, и на данный момент работают самостоятельно на территории Российской Федерации. Правда, все они добрым словом вспоминают те времена, когда мы были вместе.  Дважды в год мы собирались, проходили семинары. Причём, не только в Москве. Осенью организовывали семинары на теплоходе от столицы до Перми. Словом, у людей была возможность общаться, делиться, совмещать приятное с полезным. Сейчас, к сожалению, люди из разных регионов не знают, что у кого делается.

– На ваш взгляд, что мешает сегодня возродить этот процесс?

– Законодательная база. Каждый регион является обособленным, имеет что-то своё. Но, чтобы оставить память о тех добрых временах, мы решили не убирать из названия «АГЭЦ» слово «ассоциация». Сегодня у нас нет ни одного человека, который проработал бы здесь менее 10 лет. Большинство же сотрудников трудятся в ассоциации с самого начала. Есть у нас, что называется, патриархи – одному 79 лет, другому 84 года. Команда единомышленников-профессионалов, надёжная, все в штате. Бывает разделение на руководителя и подчинённого. Но это в рамках оперативок, планёрок. Всё, что касается рабочего процесса, решается совместно без особого ранжира.

– Вы сказали, что у вас все профессионалы. Исходя из этого, надо полагать, что средний возраст – лет сорок и даже больше?

– Молодых у нас немного. Большинство – после 50, у которых стажа рабочего по 30 и более лет. А я вот ищу молодёжь, но найти не могу. А она ой, как нужна, поскольку, пока старшее поколение способно работать, оно может передать опыт молодому пополнению, который вряд ли соизмерим с тем, что сегодня преподают в институтах. Тем более, где учатся за деньги. Если раньше была нехватка среди сотрудников ИТР, то сейчас очень большая текучка среди рабочих. А, так как горняки – это рабочие специфические, то их и вовсе не готовят. Ведь нет же сейчас ни ПТУ, ни техникумов. Есть колледж, куда идут те, кто не хочет учиться в школе. За него платят, он его заканчивает, а потом хочет – идёт в институт, а не хочет…

– Получается, что через каких-нибудь десять лет у нас специалистов-горняков, как, впрочем, и других специалистов, практически не останется, и всё рухнет?

– Рухнуть, конечно, не рухнет. Законы в большинстве своём издаются правильные, а вот исполнители у нас плохие. И, опять же потому, что очень слабая кадровая политика. Исполнители не приучены сначала докопаться до истины, изучить, понять вопрос и только потом исполнять. У нас всё сегодня берётся из интернета. Давно пропали такие понятия, как «книга», «учебник». Хорошо ещё, что по сей день в законодательной базе есть инструкции, правила, утверждённые Министерством цветной металлургии СССР, СНИПы, выпущенные в период с 1968 по 1975 год. Они по сей день действующие. И никто ничего нового предложить не может.

– Кстати, как вы относитесь к новой инициативе под названием  «регуляторная гильотина», смысл которой – до 1 января 2021 года пересмотреть весь набор законодательных и нормативно-правовых актов, где содержаться обязательные требования к видам бизнеса, контролируемых контрольно-надзорными органами. И все не пересмотренные к назначенному времени отменить?

– Я полностью согласен с этой инициативой. Но возникает два вопроса: кто это будет делать, и кем это будет контролироваться? Из этих вопросов вытекают ещё вопросы: где брать специалистов, которые грамотно могли бы разобраться, что оставлять, а что нет. И, наконец, есть ли в мире такие специалисты, которые разобравшись в них, будут согласовывать и утверждать документы?

Моё личное мнение – прежде, чем создать такую гильотину, нужно было создать институт, набрать туда человек 100, которые работали над этими законами и сейчас находятся на пенсии, но здравый ум и память ещё не утратили. Вот эта команда за полтора года, вполне вероятно, выполнила бы поставленную задачу в силу того, что половину из числа этих законов они знают. А 60% из тех, кому эти законы будут в новинку и тех, кто вовсе не были на предприятиях и не знают к чему что привязывать, могут убрать не вредное, а полезное для бизнеса. Даже не вникнув в суть дела. Для нашего дела это особенно опасно, потому что горный бизнес – специфический. Впрочем, всё, что касается добычи, всё специфическое. Это ведь газ, нефть, уголь, горнорудные и редкоземельные материалы, золотые россыпи, алмазы. То есть, каждое из этих ископаемых несёт за собой что-то, присущее только ему. Для каждого из них разрабатывались отдельные правила, инструкции. И, чтобы человек разобрался, он должен владеть массой знаний, так сказать думать масштабно. Если ты специалист, то должен заниматься одним направлением, одной отраслью, при всём при этом ни в коем случае не ограничивать свой кругозор. Горный комбинат представляет собой огромное предприятие, где задействовано много разных служб. Раньше было строгое разделение. Были организации, которые занимались, например, горнорудной, взрывной, угольной, металлургической деятельностью. Нефтяники с газовщиками были отдельно. Котлы, краны, лифты – отдельно. Специалисты широкого профиля не знают сути, они знают только названия, оглавление.

– И вновь кадры. И опять они решают всё. Из каких «недр» будете их добывать?

– Скорее всего, буду растить. Буду искать перспективных. У нас очень много молодых людей, которые ещё не нашли себя. Факторов здесь масса. Может, кто-то не подсказал в своё время, может, они подвержены влиянию окружающей действительности. Но я верю, что наша молодёжь не совсем потерянная. И здесь самое оперативное – это заинтересовать человека. Причём, не деньгами, а именно делом. Впрочем, деньги фактор тоже немаловажный. Их должно хватать на самостоятельную жизнь. Но молодой человек должен знать, что эти деньги  зарабатываются именно собственным трудом. И, если у этого человека нормально работают мозги, то буквально в течение года происходит переоценка ценностей. Как пример, молодой человек, ему 21 год, мы его взяли к себе и хотим, чтобы он прошёл стажировку, так как без соответствующей подготовки ни на одно горное предприятие так просто никого не пустят.

– Геннадий Игоревич, и напоследок очень хочется спросить, какой запас недр в нашей стране? Есть ли какие-то данные?

– Разведанных запасов лет на 50. У нас была государственная геологическая разведка при социализме. Тогда были геологи, они были в почёте и имели более чёткие данные. А теперь разведкой занимаются, те, кто берёт землю под разработку. Они и ведут геологическую разведку. Впрочем, у нас много месторождений, которые уже разведаны, но являются резервными фондами. Вообще же запасов всего того, что сегодня добывается, я думаю, лет на 150. Но, если параллельно заниматься ещё и переработкой того, что, помимо полезного, поднимают из-под земли, то, благодаря имеющимся технологиям, полтораста лет могут заметно увеличиться. Причём технологии, которые, кстати, предлагают молодые специалисты, что очень важно, учитывают не только правильную добычу, но и правильную переработку, и экологию. Таким образом, временной фактор запасов может возрасти ещё лет на 25.

Одним словом, я думаю, если бы горным предприятиям было оказано немного поддержки, ведь ряд из них – градообразующие и жители этих городов являются работниками этих предприятий, то у них появилось бы больше возможности проводить модернизацию, избавляться от старых технологий и идти в ногу со временем, а может быть и с опережающим развитием.

Беседовал: Валерий Будумян

С Днём шахтёра!

В последнее воскресенье августа, которое в 2019 году приходится на 25 число, свой профессиональный праздник отмечают шахтёры. Это мужественные люди, чей нелёгкий труд — залог успешного развития экономики, как в минувшие времена, так и сегодня, и в будущем.

Впервые День шахтёра отмечался 29 августа 1948 года, и вот уже на протяжении 71 года мы отдаём должное самоотверженному и тяжёлому труду многотысячной армии шахтёров, горняков, относясь к ним с уважением и любовью.

Наша горнодобывающая промышленность – это сегодня одна из ключевых отраслей российской экономики. Труд горняка всегда был наполнен особым духовным смыслом. Это не просто тектонический труд в замкнутом пространстве, а и колоссальные усилия, и непреложная самоотверженность.  Спускаясь в шахту, шахтёр оставляет на поверхности весь свой страх, так как ему под землёй нет места. Но забирает надежду и любовь, так как знает, что это то единственное, что не оставит его там, под землёй.

Дорогие коллеги, друзья! Хочу пожелать Вам и Вашим семьям всего самого доброго, счастливого, светлого! С праздником Вас, с Днём шахтёра!

Генеральный директор ООО «АГЭЦ»

 Геннадий Айнбиндер.